«Кому все эти стартапы нужны, лучше бы что полезное сделали», да? На самом деле, кроме развлекательных проектов, хватает и множества других — просто говорят о них, так уж получилось, меньше. Российский «Рыбаков Фонд» тем временем даже запустил отдельную инициативу Philtech. Она включает Philtech-акселератор для проектов на стыке технологий и филантропии. В чем идея и зачем это нужно, мы узнали у председателя совета «Рыбаков Фонда» Екатерины Рыбаковой, вице-президента фонда Алены Светушковой и Дмитрия Гарина, директора по цифровой трансформации проекта. Представители фонда приезжали в Беларусь на международную IT-конференцию EMERGE.
— Традиционная благотворительность изжила себя?
Алена: Мы не сторонники того, чтобы обычная благотворительность исчезла. Мы говорим о том, что рядом с ней развиваются новые формы благотворительности. Например, заметный тренд: социальные организации ищут — и находят — устойчивые модели развития. Они связаны не только с получением грантовых денег, но и c тем, что делает устойчивыми бизнес-компании — сервисы, продукты, определение целевой аудитории. Построить такую гибридную организацию сложнее, чем сделать обычный бизнес. Во-первых, надо научиться работать с самыми разными финансовыми каналами — от краудфандинга и грантовой поддержки до простой продажи сервисов. Во-вторых, нужно постоянно искать баланс между монетизацией и социальными функциями.
— Не сказать, что сейчас большая проблема — пожертвовать на что-либо деньги. Скорее, вопрос в желании. Зачем тогда технологии в благотворительности?
Алена: Филтех — он не только про сбор средств через интернет и смс, это лишь одна из множества составляющих. Филтех — это например, про условия доступа слабослышащих или слабовидящих людей во все общественные заведения. Или про возможность повлиять на высаживание деревьев через мобильную игру. Все это гораздо шире, чем просто цифровой фандрайзинг.
— Среди требований к стартапам на сайте акселератора сказано: «Мы уверены, что проекты должны быть устойчивыми и самоокупаемыми», и в то же время — «прибыль для вас — не главное». Как одно с другим соотносится?
Екатерина: Эти формулировки никак не противоречат друг другу. Действительно, филтех-проекты не должны гнаться за максимизацией прибыли. Критерием их эффективности является число тех, кто получил реальную пользу, — благополучателей. Также филтех-инициативы создают новую среду, развивают сообщества с установками на сотрудничество и взаимную поддержку, внедряют современные технологии в различные сферы деятельности.
Но для того чтобы проекты были долгосрочными, могли формировать долгосрочные стратегии развития, модель их функционирования должна быть устойчивой и не зависеть от наличия доноров в конкретный момент времени. Таким образом, филтех-проекты должны научиться зарабатывать. На информации, которую они могут собрать, на услугах, которые могут предложить, на продуктах, которые могут разработать.
Кроме того, я уверена: сегодня филантропия — это объемный сектор экономики. Многие молодые люди могли бы реализовать себя и свои ценности в этой сфере.
Однако для этого необходимо, чтобы они могли обеспечить себе достойный уровень жизни и условия для профессионального роста. Поэтому надо научиться зарабатывать — в том числе чтобы привлекать в социальные проекты лучших специалистов и экспертов, конкурируя за них с бизнесом.
Чтобы помочь филтех-стартапам стать устойчивыми, мы и начали сотрудничать с Высшей школой экономики, создав акселератор. 7 июня мы проведем демодень выпускников второго потока акселератора, на котором команды представят свои стартапы потенциальным инвесторам. А осенью планируем начать очередной цикл обучения тех, кто готов рискнуть и реализовать свои идеи.
Дмитрий: Исследования показывают, что 81% из поколения миллениалов ожидает от бизнеса создания общественной пользы. Если бизнес создает общественную пользу, поколение готово платить больше. Реальный пример: продажи торговой сети, которая отказалась от реализации табачной продукции, увеличились. Да, сперва было проседание, но потом ситуация улучшилась. С одной стороны, есть компании, которые зарабатывают деньги, — все просто и цинично. С другой — компании на грантах. А посередине — компании, которые при разработке финансовых моделей отталкиваются от того, какое влияние на общество они произведут. 94% из поколения Z уже не просто ожидают, они требуют от бизнеса решения социальных и экологических проблем.
— В социальных стартапах иногда дробят темы. Условно, очередной проект собирает средства на бездомных животных, и его преподносят как нечто совершенно новое. Что думаете об этом?
Екатерина: Такое явление — естественный этап роста сектора НКО: создание конкурентной среды. Долго он не продлится: в поисках эффективных решений слабые проекты не выдержат конкуренции, более сильные и дальновидные начнут вступать в партнерства, объединять усилия и координировать свои действия.
Поиск своей ниши — важный элемент стратегии для развития филтех-проекта, как и бизнес-стартапа. Таким образом, команда проекта находит свою целевую аудиторию и предлагает ей именно те продукты и услуги, которые удовлетворяют ее потребности наилучшим способом. Он может развиваться и завоевывать все большее число сторонников и потребителей. В том числе и за счет объединения или партнерства с другими филтех-стартапами.
В целом же, я считаю, чем больше филтех-проектов начнут свой путь, решая социальные проблемы, тем лучше. Социальные предприниматели не должны бояться ошибок и поражений. Но они должны научиться извлекать уроки и обладать решимостью идти дальше.
Алена: Приведу пример, как «дробление темы» на самом деле приносит пользу сообществам — и позволяет стартапам становиться успешными. В Великобритании есть проект Chatterbox. Его основательница входит в список социальных предпринимателей Forbes 30 under 30, получает гранты и поддержку от фондов, выигрывает конкурсы. Что же она сделала? Создала простую платформу по поиску работы — только для беженцев. Они могут быть репетиторами по языкам, которыми владеют. Таким образом решилось много проблем: беженцы получили возможность зарабатывать, студенты — изучать языки, государство — уменьшать упущенные торговые возможности из-за дефицита языковых навыков и снижать нагрузку на социальные службы. И, что очень важно, с помощью Chatterbox идет диалог культур.
— Прошлый вопрос как раз об этом. Зачем нужно отдельное приложение для беженцев, когда в Великобритании наверняка есть не одна онлайн-биржа труда? Ими могут пользоваться что британцы, что беженцы, что обычные эмигранты.
Алена: Беженцам довольно сложно адаптироваться в новом социуме. Нам со стороны не видны многие препятствия и трудности: языковые, культурные, отсутствие счета, диплома или какой-нибудь бумажки, нужной для работодателя. Например, основательница того же Chatterbox пришла к идее своего стартапа после того, как ее мать — инженер со знанием четырех языков, при этом беженка из Афганистана, — долгое время не могла найти работу. Вряд ли она не заходила на биржи труда.
Дмитрий: Еще добавлю. Стоит задать себе вопрос: для чего создают филтех-стартапы? Какова основная их функция? Есть сообщество — и есть стартап, который обслуживает его потребности. Если он помогает сообществу получить доступ к информации/ресурсам/возможностям, которого оно было лишено, — тогда стартап успешен и приносит социальную пользу.
Алена: Представьте, что услуги репетитора нужны именно вам. Вы либо находите обычного специалиста, либо обращаетесь к специалисту-беженцу, совершаете социально ответственный поступок. Или, например, если на полке передо мной две бутылки воды, и производитель одной отчисляет с продаж процент на решение социальной проблемы, то я выберу именно эту воду.
— Но это же просто маркетинг.
Алена: Мы можем с подозрительностью осмотреться и обнаружить, что все — маркетинг. Но если он приносит реальную пользу реальным людям, что в этом плохого?
— Откуда знать, что с суммы за конкретную бутылку воды действительно переводят, скажем, 20% на помощь голодающим?
Алена: Вот здесь филтех-стартапы могут действительно помочь. Большое количество технологий построено на том, чтобы начать работать открыто и прозрачно.
— Деятельность «Рыбаков Фонда» ограничена только Россией? Планируется ли расширение на другие страны?
Екатерина: Деятельность Фонда, всех его проектов и программ направлена на формирование глобальных сообществ и не ограничивается определенной территорией. В этом мы видим огромный потенциал и для развития России.
— Чем Philtech-акселератор отличается от других предложений?
Екатерина: Первое отличие в том, что приоритетом развития проектов в классических акселераторах является их прибыльность, в то время как Phlitech-акселератор главной своей целью и критерием успешности считает социальную пользу.
Филтех-стартапы имеют ряд особенностей, связанных с целевыми аудиториями, методиками и инструментами. Например, те, кто платят за услугу или продукт, и те, кто является благополучателем, могут быть совершенно разными людьми. При этом остаются требования, связанные с эффективностью, безубыточностью и устойчивостью этих проектов. Это не прибыльность или рост акционерной стоимости, а, например, количество тех, кому деятельность стартапа принесла реальную пользу.
Поэтому в Philtech-акселераторе стартапам предлагают иной формат развития. Трекеры, эксперты и наставники концентрируют внимание команд на создании сбалансированных моделей развития, учитывающих интересы клиентов, благополучателей, сообществ и социума в целом.
Читайте также:
Читайте также
Последние новости
2006-2024 © Все права защищены.
Любое копирование и использование материалов сайта разрешается лишь при использовании активной гиперссылки на источник - nokia-lifestyle.ru
|