Впервые про декрет №8 «О развитии цифровой экономики» заговорили около года назад. В конце декабря его подписали, а 28 марта он вступил в силу. С тех пор прошло уже больше трех месяцев, и кого ни спроси — все исключительно в восторге от документа. Но испорченный телефон и народная молва привели к тому, что стартапы и IT-компании порой неверно понимают критически важные нюансы. Прояснить эти моменты согласился директор ООО «Юридическая компания „ТелвелЛигл“» Игорь Соловей.
— Декрет №8 часто называют революционным. Это так?
— Он революционный по сути, но то, чего многие ожидали — особенно в части регуляции криптовалют, обмена токенов на фиатные деньги, — на данный момент фактически не действует. Государство понимает — это скользкая тема, и нужно исключить схемы с нелегальным движением денег и другие подобные вещи.
— Нормы английского права, которые появились с декретом, — чем они так хороши?
— Есть сделки, которые, исходя из действующего законодательства Беларуси, невозможно осуществить с точки зрения иностранного инвестора. Например, по закону у белорусских участников проекта существует преимущественное право на куплю-продажу долей. Соответственно, сложно прописать схему, при которой зарубежный инвестор, вложив деньги, в будущем получит права на долю, если иные участники будут против. Можно, в принципе, и сейчас подготовить определенные соглашения, которые прямо не прописаны в законодательстве. Просто в таком случае еще нет судебной практики. Если дело будут рассматривать в суде, никто не сможет предсказать его развязку.
Элементы английского права позволяют все это детально расписать в виде довольно простого договора. Кроме того, договор конвертируемого займа удобен тем, что на момент вхождения в проект первых инвесторов довольно трудно определить реальную стоимость стартапа, которая в понимании основателей и инвесторов разная.
При инвестировании через этот договор такая проблема снимается — заем предоставляется без определения размера доли на момент предоставления денежных средств. Это происходит позже по правилам, определенным в договоре конвертируемого займа. Кроме того, инвестор затем может принять решение: либо получить долю в стартапе, либо вернуть назад свои деньги с некоторыми процентами, если не увидит развития и потенциала в стартапе.
Сейчас много где звучит: «в Республике Беларусь ввели нормы английского права!», «можем заключать договоры по английским канонам и так далее». Здесь очень важная оговорка — эти элементы доступны только для резидентов ПВТ. К сожалению, сейчас у людей складывается впечатление, что такие условия доступны для всех.
В настоящее время соответствующими рабочими группами еще только внесены предложения по закреплению данных норм в Гражданском кодексе Республики Беларусь. О конкретных сроках появления возможности использовать институты английского права всеми субъектами хозяйствования говорить рано.
Причем у стартапов такие заблуждения тоже есть: они думают, что если работают в IT-сфере, то им автоматически полагаются все льготы. Опять же, наиболее широкие льготы доступны для резидентов ПВТ, а не всех IT-компаний.
— Откуда это заблуждение?
— Стартаперы многое стараются узнать из форумов, общения в рамках своего комьюнити. Они не изучают досконально вопрос, все идет на уровне «мне Петя сказал, что за $500 можно зарегистрироваться в США, не выезжая туда». В частности, американский штат Делавэр дает много льгот — и налоговых, и иных. Там действительно простая регистрация, все можно делать удаленно.
Но эта территория в ряде стран, включая Беларусь, относится к офшорной зоне. Надо понимать финансовые затраты со стороны белорусских организаций и юрлиц, которые захотят вступить в проект в качестве участников. Налоговым кодексом предусмотрена обязанность дополнительной уплаты офшорного сбора — это 15% от переведенной нерезиденту суммы. Кроме того, в соответствии с валютным законодательством Беларуси есть требования по получению предварительных разрешений Нацбанка на операции, связанные с приобретением долей (акций) иностранных компаний, открытие расчетных счетов за границей.
Также есть внутренние инструкции Нацбанка. Они предусматривают дополнительный контроль по сделкам, которые связаны с перечислением средств в офшорные зоны. Сведения передаются в Департамент финансовых расследований.
По умолчанию наши органы предполагают, что компания не просто так регистрируется в офшорной зоне — возможно, она собирается отмывать деньги. То есть этой «простой регистрацией в США» вы сразу привлечете к себе ненужное внимание.
Да, у стартаперов сейчас, можно сказать, есть некоторые привилегии. Но законодательство в целом направлено на уменьшение числа проверок. Например, в первое время после регистрации их не будет. И получается, что стартап зарегистрировался, знакомые спрашивают, все ли хорошо, а им говорят, что проблем вообще никаких. А проверки будут, просто не в первый год. Отсюда и складывается впечатление, что можно действовать по одному образцу.
— Процедура вступления в ПВТ действительно стала проще?
— Да, сам процесс оформления и подачи документов очень простой: нужно заполнить заявление, приложить копии уставных документов, предоставить бизнес-проект. Причем есть постановление Совета министров, где четко прописано, как он должен выглядеть: главы, сведения и так далее.
Насколько нам известно, сейчас со стороны администрации ПВТ позиция лояльная: если соблюсти формальные условия декрета и правильно составить бизнес-проект, то искусственных барьеров ставить не будут. Но документ выставляет определенные требования к резидентам. Получается, что вступить могут практически все, а более жестко смотреть и фильтровать компании, которые не выполняют условия, планируется потом.
Есть еще одна тенденция: услуги по юридическому сопровождению процесса вступления в ПВТ предлагают компании, которые на самом деле не имеют права этим заниматься. Юридические услуги — лицензируемый вид деятельности. На сайте Министерства юстиции есть перечень компаний и ИП, которые могут осуществлять такую деятельность. Перед обращением в ту или иную компанию хотя бы проверьте, есть ли она в этом списке.
— Какая форма юрлица оптимальна для стартапа? В чем риски при самостоятельной регистрации юрлиц стартаперами?
— Большинство специалистов склоняются к тому, что лучший вариант с точки зрения простоты регистрации и ответственности учредителей — общество с ограниченной ответственностью. Собственно, почти все стартапы так и регистрируются.
Регистрирующий орган в настоящее время не проверяет фактическое содержание учредительных документов. Учредители при подаче документов для регистрации подтверждают своими подписями, что ими соблюдены требования законодательства.
Но есть нюанс — в белорусском праве нормы по одной и той же области могут содержаться в разных нормативно-правовых актах: что-то в декрете, что-то в законе, потом еще что-то будет закреплено в постановлении Совета министров. И человек, не зная этих нюансов, сверяется только с одним документом, который считает главным.
В итоге регистрация может быть проведена с нарушениями. Суд может отменить решение о регистрации, взыскав доход за все время деятельности. Эти негативные последствия возможны, когда сведения поданы заведомо ложно, и еще нужно доказать, что у вас был умысел. Но это в любом случае ни к чему хорошему не приведет с точки зрения репутации компании.
Негативные моменты, которые всплывут при изучении стартапа, инвестор использует для уменьшения его стоимости, чтобы подешевле купить проект. Эти нарушения даже не обязательно будут серьезными, но с переговорной позиции все равно окажутся значимыми. Инвесторы, особенно иностранные, действуют с позиции силы.
Читайте также:
Читайте также
Последние новости
2006-2024 © Все права защищены.
Любое копирование и использование материалов сайта разрешается лишь при использовании активной гиперссылки на источник - nokia-lifestyle.ru
|